Подгоняла, ч.1
17 Aug 2010 09:34 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
yuri4z5lf Прочитав первые главы бестселлера "Подмастерье" Оксаны Аболиной и Игоря Маранина, я решил, что я тоже не пальцем сделан, и начал писать свою антиутопию. Точнее, я хотел написать пародию на антиутопию, и хорошо начал. Но злости во мне нехватило, и в конце-концов во мне лирик положил на обе лопатки сатирика.
Подгоняла Ударение на "Я"
м. и ж. разг.
Тот, кто постоянно подгоняет кого-л. или что-л. (Толковый словарь ruLib.info online)
Гл.1 Москва
Город, в котором жил Сергей, назывался Москва. Все города вокруг него многократно переименовывали, а этот поленились, так он и остался - Москва. Да и названия переименованных городов скоро забывали, и возвращались к старым, привычным. Впрочем, сейчас это не имело значения, потому что Москва уже больше двух столетий была отдельным изолированным государством, отгороженным от всего остального мира мощным энергетическим барьером. Барьер проходил по осевой линии МКАД. Что скрывается под этой аббревиатурой, тоже все давно забыли, так что слово "мкад" просто стало обозначением границы.
Проход через границу в любое время был разрешён только чиновникам высокого ранга. Для этого в нескольких местах на мкад были КПП, где в энергетическом поле были отверстия. Впрочем, и простые люди тоже выходили за мкад, если уж очень хотелось походить по настоящему, природному лесочку, подышать чистым воздухом и поискать грибочки. В Москве ничего этого не было. Желающие провести свой единственный в году выходной день за мкад получали специальные пропуска. Но можно было пройти через КПП и без пропуска, за "даш-баш". Охранники были все как один азербайджанцы, и так у них называлась плата за проход. Размер "даш-баш" был как правило умеренным, но можно было пройти бесплатно не через КПП. Для этого нужен был напарник, который крепкой палкой приподнимал барьер в любом месте настолько, чтобы можно было пролезть в образовавшуюся щель. В обратном направлении можно было пройти свободно, барьер работал только в одну сторону. Попасть в Москву на постоянное жительство желающих давно уже не было.
Причины возникновения границы и барьера Сергей изучал в курсе истории в школе, но как обычно историки всё запутывают. По самой распространённой версии, из близлежащих городов в Москву приезжали в электричках толпы людей за колбасой. Москвичи были этим недовольны, и жаловались правительству. Тогда правительство приняло мудрое решение отменить в Москве колбасу. Это решение было выполнено легко и быстро, потому что, как выяснилось, в самой Москве колбасу почти не производили, а делали её именно в тех городах, откуда за ней приезжали в Москву. В результате электрички в Москву перестали ходить, рельсы заржавели и заросли травой, а в опустевших вокзалах поселились выходцы из бывших братских республик. Теперь москвичи ломанулись из Москвы в провинцию, но правительство, поняв что скоро некем будет управлять, применило последние достижения нанотехнологии, и воздвигло силовой барьер, препятствующий выходу людей за пределы мкад.
Со временем люди привыкли к существующему порядку, и перестали рваться куда-то из Москвы, разве что на выходной день (то есть один раз в году), погулять по настоящему лесу, и если повезёт, увидеть настоящего, живого, а не виртуального анимированного зайца в голографическом 3D-изображении. И вообще москвичи стали все как один очень инертными, безинициативными и просто ленивыми. Это произошло из-за того, что по решению правительства генетики оставили москвичам только один пол, который назывался "мужыки".
Гл.2 Мужыки
Сергей знал из школьного учебника истории, что когда-то москвичи были двух полов: мужыки и женчины. Но потом женчин ликвидировали за нерентабельностью: они только красились, ревновали друг друга к мужыкам, и всё время требовали от мужыков сами не знали чего. Генетики придумали безболезненную операцию по изменению пола: усыпляли женчин, и через час они просыпались мужыками со всеми мужыцкими первичными и вторичными половыми признаками. С менталитетом первое время были проблемы, но наука и с этим справилась.
А людей (т.е. мужыков) стали производить в биосинтезаторах сразу в трудоспособном возрасте. Им сразу встраивали в мозги полупроводниковый чип, запрограммированный на определённую профессию. Квалификация работника тоже "зашивалась" в чип, так что мужык сразу с момента появления на свет и до своей естественной биологической кончины (от бессмертия генетики отступились) выполнял определённую работу, и не знал другой. В очень редких случаях, если требовались мужыки другой профессии или другой квалификации, чип легко заменяли, и мужык тут же приступал к новой работе.
Единственное, с чем генетики так и не смогли справиться, это видимо заложенная природой в мужыков неискоренимая лень. Поэтому одной из самых массовых профессий в Москве была профессия подгонялы. Подгоняла постоянно заставлял своих подопечных мужыков работать. Если он хоть на несколько минут переставал это делать, работа тут же останавливалась. На каждую группу подгонял был свой подгоняла, а на самом верху этой пирамиды сидел главный подгоняла, который назывался "президент". Сергей был подгоняла восьмого уровня, т.е. в его подчинении было восемь подгонял - это был высокий общественный статус!
Нужно заметить, что выполнявшие грязную и непрестижную работу иммигранты из бывших братских республик обходились без подгонял. У них были даже женчины; впрочем все они жили за мкад, а в Москве не имели права появляться. Злостных нарушительниц этого порядка могли в принудительном порядке подвергнуть перемене пола.
Гл.3 Сергей
Сергей не был синтезирован, он нормально родился от живой женчины, которую совсем не помнил. На превращение всех жителей мегаполиса в мужыков ушло почти полтора столетия, и за это время много мужыков успело появиться на свет естественным порядком. Сергей даже учился в обычной средней школе вместе с девочками, в седьмом классе был влюблён в одноклассницу с большими карими глазами, читал ей стихи собственного сочинения. Она слушала стихи широко раскрыв глаза, а он тонул в них. Но вдруг она исчезла, ему сказали что её отправили в плановом порядке на изменение пола. После перемены пола её (точнее, теперь уже его) должны были перевести куда-то совсем в другую школу, и её след затерялся. Точно так же потерялась всякая связь с родной матерью, она превратилась в чужого мужыка, живущего где-то в другом районе Москвы. Внешность при изменении пола менялась так, что даже столкнувшись носом к носу с этим человеком, не было никакой возможности его узнать. А память о некогда близких людях психотерапевты стирали элементарно за один сеанс. Ежегодный визит к психотерапевту был обязательным, без него лишали продовольственных талонов, а это - голодная смерть.
Рождённые от женчин обладали тем преимуществом перед синтезированными, что у них была некоторая перспектива карьерного роста. У Сергея была возможность (правда, очень призрачная) со временем получить в своё подчинение сотню подгонял более низкого уровня. Но все посты высокого уровня понемногу занимали сыновья верхушки общественной пирамиды. Их высокопоставленные отцы имели женчин (часто не одну) за пределами мкад, в основном в Европе, там их сыновья учились, потом часто ездили туда развлекаться. Власть в мегаполисе всё больше делалась наследственной.
Гл.4 Выходной
Москвичам полагался один выходной день в году, все остальные дни года были рабочими. Да и то право на выходной принадлежало только рождённым от женчин, а синтезированным мужыкам день отдыха не полагался. Рождённых москвичей было меньше трети от общего населения когда-то многомиллионной Москвы, составлявшего теперь около миллиона человек. При этом число рождённых мужыков быстро сокращалось в результате естественной кончины или побегов за мкад, так что в скором времени выходной день должны были вообще отменить.
Когда-то москвичи вместе с остальной частью бывшего государства со странным свистящим названием "Россия" имели столько выходных и праздничных дней в году, что не успевали толком протрезвляться. Приходили на работу, как это в те времена называлось, "под балдой", и на работе ничего не делали. Для борьбы с этим позорным явлением правительство систематически сокращало число выходных дней, и одновременно увеличивало число подгонял.
Однако производительность труда московских предприятий продолжала неуклонно падать, что грозило голодными бунтами мужыков и потерей тёплых местечек чиновниками. Дело в том, что московская экономика была построена на натуральном обмене промышленной продукции московских заводов и фабрик на продукты питания, производимые за мкад. Конкурировать с китайской электроникой и другой высокотехнологичной продукцией московские предприятия не смогли, и перешли на производство мелких бытовых предметов: пластмассовой посуды, пуговиц, зубных щёток и т.д., причём удешевили их настолько, что они вытеснили с рынка аналогичную китайскую продукцию.
Снижение себестоимости изделий московской промышленности достигалось простым снижением заработной платы мужыков. Деньги в Москве были давно отменены, зарплата выдавалась талонами на продовольствие и одежду. Талоны нужно было ещё "отоварить", отстояв после работы пару часов в шумной очереди в магазине.
Кстати, в очереди сразу было видно, кто из мужыков синтезированный, а кто рождённый. Синтезированные стояли молча и терпеливо, такая программа была заложена им в чип. А рождённые шумели, ругались, обвиняли продавцов в недовесе, и вообще всячески проявляли недовольство. Это качество рождённых генетики так и не смогли устранить, несмотря на все свои усилия, поэтому правительство пока не отменяло единственный выходной день. Пусть рождённые мужыки хотя бы один день в году погуляют в новой обстановке и снимут стресс.
Гл.5 Чуваки
Все люди, живущие за мкад, назывались чуваками, а их женщины - чувихами. Для многих московских мужыков, вырывающихся за мкад на свой единственный выходной день, именно чувихи представляли особый интерес. Правда, половой инстинкт у рождённых мужыков сильно подавлялся, но не генетическим путём. С этим, так же как и с ленью, генетики не смогли справиться. В некоторые продукты питания, распределяемые по талонам, добавлялся "антистоин" - препарат, понижающий половую потенцию. Применение таких средств на основе брома было хорошо отработано ещё три столетия назад на солдатах советской армии. Но солдаты в те далёкие времена уже знали простой способ восстановления либидо, и передавали его из поколения в поколение. Так что мужыки, которые рассчитывали на интимный контакт с чувихой, за два-три дня до выходного отказывались от консервированных продуктов питания, составлявших около половины рациона, и пили много чуть подсоленной воды. По опыту нескольких поколений мужыков, этот способ срабатывал безотказно!
Сергею было 22 года, он уже два года имел право на однодневный выходной за пределами мкад, но он этим правом до сих пор не пользовался. Добровольный отказ работника от очередного выходного дня очень высоко ценился начальством, и автоматически повышал административный статус работника сразу на два уровня. Поэтому Сергей был уже подгонялой 8-го уровня - положение, которого многие мужыки достигали только к тридцати годам, а некоторые неудачники не добивались даже к пенсионному возрасту 40 лет. На этот раз Сергей решил, что карьера подождёт, надо в конце-концов побывать во внешнем мире и самому проверить, правду ли рассказывают его знакомые о прогулках по настоящему лесу и встречах с чуваками.
Ещё с детства Сергею запало в память красивое слово "Звенигород", откуда была родом его мама, и его мечтой было попасть в этот город. Он стал узнавать у своих знакомых, сможет ли он в течение своего выходного дня дойти пешком от КПП до Звенигорода и обратно, но никто этого не знал. Мужыки вообще не отличались любознательностью, и кое-как отбыв свой 12-часовый рабочий день на заводе или в офисе, дома сразу ложились спать. Сергей узнал только, что ближе всего к Звенигороду идти от КПП М-1 на Можайском шоссе.
В ночь перед выходным днём Сергею приснился странный город с золотыми куполами церквей, в котором воздух был заполнен мелодичным звоном множества колоколов. Проснувшись рано утром с улыбкой, Сергей несколько раз с удовольствием повторил "Звени-город, Звени-город", быстро встал, умылся, выпил большую кружку настоящего кофе, и пошёл быстрым шагом к КПП.
На проходной КПП заспанный азербайджанец провёл увольнительной магнитной карточкой Сергея через щель ресивера, над выходной дверью замигал зелёный огонёк, и на табло засветились цифры "08:31". Это было время выхода Сергея за мкад и одновременно требуемое время его возвращения через КПП на следующие сутки. В случае опоздания каждая минута вычиталась из суток следующего выходного, а опоздание больше чем на час вообще лишало мужыка права на очередной выходной.
Дверь медленно ушла в стену, впустив в душное помещение проходной свежий воздух. Перед Сергеем открылась чудесная картина: освещённая утренним солнцем старая выщербленная "бетонка" уходила стрелой вдаль, теряясь в лесочке, а вдали на бугорке за лесом был виден город, очень похожий на тот, что Сергей видел во сне. Он спросил азербайджанца: "Это Звенигород?", но тот покачал головой - он никогда не слышал такого названия. "А как называется этот город?" Азербайджанец никак не мог вспомнить название, всё повторял "Одын", "Одын". Сергей потерял терпение и хотел идти, когда азербайджанец наконец вспомнил: "Одынцово!". И крикнул в спину Сергею: "Дэвичка?! Виагра?!" Но Сергей уже решительно зашагал по шоссе к загадочному городу с названием Одинцово.
Гл.6 Глафира
У москвичей не было никаких денег. Тайком принесённые из-за мкад деньги не имели в Москве никакого хождения. Более того, они считались враждебной валютой, за них можно было получить административное взыскание с задержкой продвижения по службе или лишение части продовольственных талонов. Мужыки, выходящие за мкад на выходной день, обычно брали с собой для обмена что-нибудь из того, что сами производили на работе. Вынести что-то малоценное с работы воровством как бы не считалось.
Сергею нечего было выносить с работы. Его работа заключалась в том, что он в течение своего 12-часового (а иногда и больше) рабочего дня проходил многие километры, неожиданно появляясь на заводах и строительных участках, чтобы проконтролировать работу подгонял младшего звена, устраивал им шумные разносы и грозил лишением талонов.
Так что теперь Сергей с привычной лёгкостью шагал по совершенно пустому шоссе, с наслаждением вдыхая чистый утренний воздух и вглядываясь в глубину прилегающего к дороге светлого соснового лесочка. Он уже хотел свернуть с дороги в лесок, как услышал сзади себя шум мотора и увидел, что с боковой дороги на шоссе сворачивает небольшой полугрузовичок с молочными бидонами в кузове. Сергей отошёл к обочине, пропуская грузовик, но сидящий за рулём парень притормозил около него и просигналил, приоткрыв дверцу кабины: "садись". Сергей сделал понятный во всём мире жест, вывернув карманы, но парень засмеялся и сказал: "Да садись, я же вижу, что ты из Москвы, какие там у вас деньги!"
Сергей сел на изрядно продавленное сиденье рядом с парнем и сказал: "Я - Сергей!", на что парень ответил: "А я Павел!" и спросил:
- Куда намылился?
- Вообще-то я хотел в Звенигород.
- В Звенигород?! Без денег?! Но это же чёрт-те где!
- Я просто не знаю, где это. А успею пешком за сутки туда и обратно?
- Ну ты даёшь, чувак! Ну конечно нет! Даже на машине не успеешь! А что тебе надо в Звенигороде?
- Ничего, просто побывать - и всё.
- Ты какой-то странный, чувак! Впрочем, там у вас в Москве у всех крыша поехала от такой жизни.
- А ты хоть раз был в Москве?
- Да нахрен она мне сдалась! Ну-ка погоди!
Павел притормозил около крутобёдрой чувихи в джинсовой куртке и брюках, размашисто шагающей по шоссе в сторону Одинцово.
- Эй, Глашка! Садись, довезу!
- Не сяду, я на тебя обижена!
- За что, Глаша?
- Ты вчера меня пригласил на свидание, а сам пошёл с Элкой. Я как дура тебя ждала в новой кофточке.
- Ну прости, сегодня точно к тебе приду. Вот садись рядом с москвичом.
Глаша с интересом оглядела Сергея и села рядом, притиснув его к Павлу. Сергей никогда раньше не сидел так близко от женщины, тем более такой большой и горячей, как Глаша. Он почувствовал, что краснеет. Глаша это заметила и расхохоталась:
- Пашка, смотри, он краснеет! Ты что, девственник? Пашка, он девственник! Всё, Пашка, ты сегодня ко мне не приходи! Я беру его к себе на ночь на воспитание. Тебя как зовут?
- Сергей.
- А меня Глафира!
- Смотри, Глафира, не промахнись, - вмешался Павел, - ты же знаешь, что им там в Москве всем антистоин дают!
- А у меня на этот антистоин есть такое средство - у мёртвого поднимется, - парировала Глаша.
Между тем они свернули с "бетонки" на старую дорогу, когда-то покрытую асфальтом, а теперь поросшую травой. С обеих сторон дороги потянулись одноэтажные домики, утопающие в садах. Сергей с любопытством смотрел на них. В Москве до самой мкад стояли многоэтажные дома, в большинстве своём пустые, незаселённые, с чёрными проёмами окон и дверей. Глаша, уже явно считающая Сергея своей собственностью, обняла его за плечи своей могучей рукой. Сергей спросил:
- Это Одинцово!
- Смотри-ка, знает Одинцово! - удивилась Глаша, - а зачем тебе Одинцово? Нет, до Одинцово ещё далеко. Мы едем на молокозавод.
- Он в Звенигород хочет попасть, - сказал Павел.
- В Звени-и-игород, - мечтательно протянула Глаша, я там родилась, у меня там бабушка живёт. Нет, Серёженька, Звенигород далеко.
Они въехали во двор молокозавода. Павел притормозил около конторы, сказал Глаше: "Вытряхивайся, мы на приёмку поедем!" Глаша выскочила и закричала: "Пашка, без меня не уезжайте! Мне только зарплату получить! Я здесь вас буду ждать!"
К приёмщику молока была очередь из нескольких машин. Сергей вылез из кабины и с любопытством осмотрелся вокруг, даже заглянул через открытые ворота в цех по переработке молока. Его удивляло, что никто из работающих вокруг чуваков не пьёт молока, хотя его хоть залейся. В Москве молоко было редкостью, на талоны давали один пакет пастеризованного молока в месяц на мужыка. И то если некурящий.
Появилась радостная Глаша, похлопала себя по карману курточки и пропела: "Гуляй, рванина-а-а от рубля и выше!" Но тут подошла очередь Паши сдавать молоко, он подогнал грузовичок к весам, откинул задний бортик и скомандовал: "Серёга, бери бидон! Глашка, помоги ему!" Сергей вежливо отодвинул Глашу, легко поднял 40-литровый бидон и аккуратно поставил на платформу весов. Глаша восхитилась: "Ну ты и силён, Серёжа! Эх, мне бы такого мужа! Как бы я его любила! А говорят, что все москвичи - хиляки!"
С приёмкой быстро разделались, Павел подписал у приёмщика акт приёмки, они сели в кабину, на этот раз Глаша в середине, и выехали на шоссе. Павел спросил Сергея: "Ну ты куда? Всё ещё хочешь в Звенигород?" Глаша попросила: "Пашенька, свози нас в Одинцово, мне надо кое-что купить!" Павел, ворча, повернул в Одинцово.
Одинцово не произвело на Сергея никакого впечатления. Таких старых обшарпанных домов было полно и в Москве. Пока Глаша бегала по ближайшим магазинам, Сергей выспрашивал Павла о ближайших городах, и с удивлением узнал, что многие из них больше Москвы по числу жителей, что в них есть промышленность, и что люди в них живут куда лучше, чем в бывшей столице. Впервые у него появилась мысль, что он мог бы жить среди чуваков за пределами мкад.
Глаша притащила большой пластиковый пакет, полный всяких свёртков и бутылок, открыла две бутылки пива и вручила Паше и Сергею. Сергей отказался и отдал бутылку Паше. Глаша снова села в середине, и они поехали по направлению к Москве. Сергей спросил:
- Куда мы едем?
- На ферму в Новоивановку, мы там живём. А ты что, хочешь в Звенигород?
- Я не знаю, - сказал Сергей, который действительно не знал, что делать дальше.
- Какой там Звенигород, ты едешь ко мне! - решительно заявила Глаша, - Ты мой до завтрашнего утра, а завтра я тебя сама хоть на руках отнесу к КПП!
Они проезжали мимо уютного лесочка, и Глаша неожиданно сказала:
- Паша, останови! Мы с Серёжей выйдем!
- Что, уже невмоготу? - радостно заржал Павел, - ну выходите!
Он остановил машину, Сергей с Глашей вышли. Павел, всё ещё скалясь, газанул и уехал. Они остались вдвоём на пустынной дороге.продолжение
м. и ж. разг.
Тот, кто постоянно подгоняет кого-л. или что-л. (Толковый словарь ruLib.info online)
Гл.1 Москва
Город, в котором жил Сергей, назывался Москва. Все города вокруг него многократно переименовывали, а этот поленились, так он и остался - Москва. Да и названия переименованных городов скоро забывали, и возвращались к старым, привычным. Впрочем, сейчас это не имело значения, потому что Москва уже больше двух столетий была отдельным изолированным государством, отгороженным от всего остального мира мощным энергетическим барьером. Барьер проходил по осевой линии МКАД. Что скрывается под этой аббревиатурой, тоже все давно забыли, так что слово "мкад" просто стало обозначением границы.
Проход через границу в любое время был разрешён только чиновникам высокого ранга. Для этого в нескольких местах на мкад были КПП, где в энергетическом поле были отверстия. Впрочем, и простые люди тоже выходили за мкад, если уж очень хотелось походить по настоящему, природному лесочку, подышать чистым воздухом и поискать грибочки. В Москве ничего этого не было. Желающие провести свой единственный в году выходной день за мкад получали специальные пропуска. Но можно было пройти через КПП и без пропуска, за "даш-баш". Охранники были все как один азербайджанцы, и так у них называлась плата за проход. Размер "даш-баш" был как правило умеренным, но можно было пройти бесплатно не через КПП. Для этого нужен был напарник, который крепкой палкой приподнимал барьер в любом месте настолько, чтобы можно было пролезть в образовавшуюся щель. В обратном направлении можно было пройти свободно, барьер работал только в одну сторону. Попасть в Москву на постоянное жительство желающих давно уже не было.
Причины возникновения границы и барьера Сергей изучал в курсе истории в школе, но как обычно историки всё запутывают. По самой распространённой версии, из близлежащих городов в Москву приезжали в электричках толпы людей за колбасой. Москвичи были этим недовольны, и жаловались правительству. Тогда правительство приняло мудрое решение отменить в Москве колбасу. Это решение было выполнено легко и быстро, потому что, как выяснилось, в самой Москве колбасу почти не производили, а делали её именно в тех городах, откуда за ней приезжали в Москву. В результате электрички в Москву перестали ходить, рельсы заржавели и заросли травой, а в опустевших вокзалах поселились выходцы из бывших братских республик. Теперь москвичи ломанулись из Москвы в провинцию, но правительство, поняв что скоро некем будет управлять, применило последние достижения нанотехнологии, и воздвигло силовой барьер, препятствующий выходу людей за пределы мкад.
Со временем люди привыкли к существующему порядку, и перестали рваться куда-то из Москвы, разве что на выходной день (то есть один раз в году), погулять по настоящему лесу, и если повезёт, увидеть настоящего, живого, а не виртуального анимированного зайца в голографическом 3D-изображении. И вообще москвичи стали все как один очень инертными, безинициативными и просто ленивыми. Это произошло из-за того, что по решению правительства генетики оставили москвичам только один пол, который назывался "мужыки".
Гл.2 Мужыки
Сергей знал из школьного учебника истории, что когда-то москвичи были двух полов: мужыки и женчины. Но потом женчин ликвидировали за нерентабельностью: они только красились, ревновали друг друга к мужыкам, и всё время требовали от мужыков сами не знали чего. Генетики придумали безболезненную операцию по изменению пола: усыпляли женчин, и через час они просыпались мужыками со всеми мужыцкими первичными и вторичными половыми признаками. С менталитетом первое время были проблемы, но наука и с этим справилась.
А людей (т.е. мужыков) стали производить в биосинтезаторах сразу в трудоспособном возрасте. Им сразу встраивали в мозги полупроводниковый чип, запрограммированный на определённую профессию. Квалификация работника тоже "зашивалась" в чип, так что мужык сразу с момента появления на свет и до своей естественной биологической кончины (от бессмертия генетики отступились) выполнял определённую работу, и не знал другой. В очень редких случаях, если требовались мужыки другой профессии или другой квалификации, чип легко заменяли, и мужык тут же приступал к новой работе.
Единственное, с чем генетики так и не смогли справиться, это видимо заложенная природой в мужыков неискоренимая лень. Поэтому одной из самых массовых профессий в Москве была профессия подгонялы. Подгоняла постоянно заставлял своих подопечных мужыков работать. Если он хоть на несколько минут переставал это делать, работа тут же останавливалась. На каждую группу подгонял был свой подгоняла, а на самом верху этой пирамиды сидел главный подгоняла, который назывался "президент". Сергей был подгоняла восьмого уровня, т.е. в его подчинении было восемь подгонял - это был высокий общественный статус!
Нужно заметить, что выполнявшие грязную и непрестижную работу иммигранты из бывших братских республик обходились без подгонял. У них были даже женчины; впрочем все они жили за мкад, а в Москве не имели права появляться. Злостных нарушительниц этого порядка могли в принудительном порядке подвергнуть перемене пола.
Гл.3 Сергей
Сергей не был синтезирован, он нормально родился от живой женчины, которую совсем не помнил. На превращение всех жителей мегаполиса в мужыков ушло почти полтора столетия, и за это время много мужыков успело появиться на свет естественным порядком. Сергей даже учился в обычной средней школе вместе с девочками, в седьмом классе был влюблён в одноклассницу с большими карими глазами, читал ей стихи собственного сочинения. Она слушала стихи широко раскрыв глаза, а он тонул в них. Но вдруг она исчезла, ему сказали что её отправили в плановом порядке на изменение пола. После перемены пола её (точнее, теперь уже его) должны были перевести куда-то совсем в другую школу, и её след затерялся. Точно так же потерялась всякая связь с родной матерью, она превратилась в чужого мужыка, живущего где-то в другом районе Москвы. Внешность при изменении пола менялась так, что даже столкнувшись носом к носу с этим человеком, не было никакой возможности его узнать. А память о некогда близких людях психотерапевты стирали элементарно за один сеанс. Ежегодный визит к психотерапевту был обязательным, без него лишали продовольственных талонов, а это - голодная смерть.
Рождённые от женчин обладали тем преимуществом перед синтезированными, что у них была некоторая перспектива карьерного роста. У Сергея была возможность (правда, очень призрачная) со временем получить в своё подчинение сотню подгонял более низкого уровня. Но все посты высокого уровня понемногу занимали сыновья верхушки общественной пирамиды. Их высокопоставленные отцы имели женчин (часто не одну) за пределами мкад, в основном в Европе, там их сыновья учились, потом часто ездили туда развлекаться. Власть в мегаполисе всё больше делалась наследственной.
Гл.4 Выходной
Москвичам полагался один выходной день в году, все остальные дни года были рабочими. Да и то право на выходной принадлежало только рождённым от женчин, а синтезированным мужыкам день отдыха не полагался. Рождённых москвичей было меньше трети от общего населения когда-то многомиллионной Москвы, составлявшего теперь около миллиона человек. При этом число рождённых мужыков быстро сокращалось в результате естественной кончины или побегов за мкад, так что в скором времени выходной день должны были вообще отменить.
Когда-то москвичи вместе с остальной частью бывшего государства со странным свистящим названием "Россия" имели столько выходных и праздничных дней в году, что не успевали толком протрезвляться. Приходили на работу, как это в те времена называлось, "под балдой", и на работе ничего не делали. Для борьбы с этим позорным явлением правительство систематически сокращало число выходных дней, и одновременно увеличивало число подгонял.
Однако производительность труда московских предприятий продолжала неуклонно падать, что грозило голодными бунтами мужыков и потерей тёплых местечек чиновниками. Дело в том, что московская экономика была построена на натуральном обмене промышленной продукции московских заводов и фабрик на продукты питания, производимые за мкад. Конкурировать с китайской электроникой и другой высокотехнологичной продукцией московские предприятия не смогли, и перешли на производство мелких бытовых предметов: пластмассовой посуды, пуговиц, зубных щёток и т.д., причём удешевили их настолько, что они вытеснили с рынка аналогичную китайскую продукцию.
Снижение себестоимости изделий московской промышленности достигалось простым снижением заработной платы мужыков. Деньги в Москве были давно отменены, зарплата выдавалась талонами на продовольствие и одежду. Талоны нужно было ещё "отоварить", отстояв после работы пару часов в шумной очереди в магазине.
Кстати, в очереди сразу было видно, кто из мужыков синтезированный, а кто рождённый. Синтезированные стояли молча и терпеливо, такая программа была заложена им в чип. А рождённые шумели, ругались, обвиняли продавцов в недовесе, и вообще всячески проявляли недовольство. Это качество рождённых генетики так и не смогли устранить, несмотря на все свои усилия, поэтому правительство пока не отменяло единственный выходной день. Пусть рождённые мужыки хотя бы один день в году погуляют в новой обстановке и снимут стресс.
Гл.5 Чуваки
Все люди, живущие за мкад, назывались чуваками, а их женщины - чувихами. Для многих московских мужыков, вырывающихся за мкад на свой единственный выходной день, именно чувихи представляли особый интерес. Правда, половой инстинкт у рождённых мужыков сильно подавлялся, но не генетическим путём. С этим, так же как и с ленью, генетики не смогли справиться. В некоторые продукты питания, распределяемые по талонам, добавлялся "антистоин" - препарат, понижающий половую потенцию. Применение таких средств на основе брома было хорошо отработано ещё три столетия назад на солдатах советской армии. Но солдаты в те далёкие времена уже знали простой способ восстановления либидо, и передавали его из поколения в поколение. Так что мужыки, которые рассчитывали на интимный контакт с чувихой, за два-три дня до выходного отказывались от консервированных продуктов питания, составлявших около половины рациона, и пили много чуть подсоленной воды. По опыту нескольких поколений мужыков, этот способ срабатывал безотказно!
Сергею было 22 года, он уже два года имел право на однодневный выходной за пределами мкад, но он этим правом до сих пор не пользовался. Добровольный отказ работника от очередного выходного дня очень высоко ценился начальством, и автоматически повышал административный статус работника сразу на два уровня. Поэтому Сергей был уже подгонялой 8-го уровня - положение, которого многие мужыки достигали только к тридцати годам, а некоторые неудачники не добивались даже к пенсионному возрасту 40 лет. На этот раз Сергей решил, что карьера подождёт, надо в конце-концов побывать во внешнем мире и самому проверить, правду ли рассказывают его знакомые о прогулках по настоящему лесу и встречах с чуваками.
Ещё с детства Сергею запало в память красивое слово "Звенигород", откуда была родом его мама, и его мечтой было попасть в этот город. Он стал узнавать у своих знакомых, сможет ли он в течение своего выходного дня дойти пешком от КПП до Звенигорода и обратно, но никто этого не знал. Мужыки вообще не отличались любознательностью, и кое-как отбыв свой 12-часовый рабочий день на заводе или в офисе, дома сразу ложились спать. Сергей узнал только, что ближе всего к Звенигороду идти от КПП М-1 на Можайском шоссе.
В ночь перед выходным днём Сергею приснился странный город с золотыми куполами церквей, в котором воздух был заполнен мелодичным звоном множества колоколов. Проснувшись рано утром с улыбкой, Сергей несколько раз с удовольствием повторил "Звени-город, Звени-город", быстро встал, умылся, выпил большую кружку настоящего кофе, и пошёл быстрым шагом к КПП.
На проходной КПП заспанный азербайджанец провёл увольнительной магнитной карточкой Сергея через щель ресивера, над выходной дверью замигал зелёный огонёк, и на табло засветились цифры "08:31". Это было время выхода Сергея за мкад и одновременно требуемое время его возвращения через КПП на следующие сутки. В случае опоздания каждая минута вычиталась из суток следующего выходного, а опоздание больше чем на час вообще лишало мужыка права на очередной выходной.
Дверь медленно ушла в стену, впустив в душное помещение проходной свежий воздух. Перед Сергеем открылась чудесная картина: освещённая утренним солнцем старая выщербленная "бетонка" уходила стрелой вдаль, теряясь в лесочке, а вдали на бугорке за лесом был виден город, очень похожий на тот, что Сергей видел во сне. Он спросил азербайджанца: "Это Звенигород?", но тот покачал головой - он никогда не слышал такого названия. "А как называется этот город?" Азербайджанец никак не мог вспомнить название, всё повторял "Одын", "Одын". Сергей потерял терпение и хотел идти, когда азербайджанец наконец вспомнил: "Одынцово!". И крикнул в спину Сергею: "Дэвичка?! Виагра?!" Но Сергей уже решительно зашагал по шоссе к загадочному городу с названием Одинцово.
Гл.6 Глафира
У москвичей не было никаких денег. Тайком принесённые из-за мкад деньги не имели в Москве никакого хождения. Более того, они считались враждебной валютой, за них можно было получить административное взыскание с задержкой продвижения по службе или лишение части продовольственных талонов. Мужыки, выходящие за мкад на выходной день, обычно брали с собой для обмена что-нибудь из того, что сами производили на работе. Вынести что-то малоценное с работы воровством как бы не считалось.
Сергею нечего было выносить с работы. Его работа заключалась в том, что он в течение своего 12-часового (а иногда и больше) рабочего дня проходил многие километры, неожиданно появляясь на заводах и строительных участках, чтобы проконтролировать работу подгонял младшего звена, устраивал им шумные разносы и грозил лишением талонов.
Так что теперь Сергей с привычной лёгкостью шагал по совершенно пустому шоссе, с наслаждением вдыхая чистый утренний воздух и вглядываясь в глубину прилегающего к дороге светлого соснового лесочка. Он уже хотел свернуть с дороги в лесок, как услышал сзади себя шум мотора и увидел, что с боковой дороги на шоссе сворачивает небольшой полугрузовичок с молочными бидонами в кузове. Сергей отошёл к обочине, пропуская грузовик, но сидящий за рулём парень притормозил около него и просигналил, приоткрыв дверцу кабины: "садись". Сергей сделал понятный во всём мире жест, вывернув карманы, но парень засмеялся и сказал: "Да садись, я же вижу, что ты из Москвы, какие там у вас деньги!"
Сергей сел на изрядно продавленное сиденье рядом с парнем и сказал: "Я - Сергей!", на что парень ответил: "А я Павел!" и спросил:
- Куда намылился?
- Вообще-то я хотел в Звенигород.
- В Звенигород?! Без денег?! Но это же чёрт-те где!
- Я просто не знаю, где это. А успею пешком за сутки туда и обратно?
- Ну ты даёшь, чувак! Ну конечно нет! Даже на машине не успеешь! А что тебе надо в Звенигороде?
- Ничего, просто побывать - и всё.
- Ты какой-то странный, чувак! Впрочем, там у вас в Москве у всех крыша поехала от такой жизни.
- А ты хоть раз был в Москве?
- Да нахрен она мне сдалась! Ну-ка погоди!
Павел притормозил около крутобёдрой чувихи в джинсовой куртке и брюках, размашисто шагающей по шоссе в сторону Одинцово.
- Эй, Глашка! Садись, довезу!
- Не сяду, я на тебя обижена!
- За что, Глаша?
- Ты вчера меня пригласил на свидание, а сам пошёл с Элкой. Я как дура тебя ждала в новой кофточке.
- Ну прости, сегодня точно к тебе приду. Вот садись рядом с москвичом.
Глаша с интересом оглядела Сергея и села рядом, притиснув его к Павлу. Сергей никогда раньше не сидел так близко от женщины, тем более такой большой и горячей, как Глаша. Он почувствовал, что краснеет. Глаша это заметила и расхохоталась:
- Пашка, смотри, он краснеет! Ты что, девственник? Пашка, он девственник! Всё, Пашка, ты сегодня ко мне не приходи! Я беру его к себе на ночь на воспитание. Тебя как зовут?
- Сергей.
- А меня Глафира!
- Смотри, Глафира, не промахнись, - вмешался Павел, - ты же знаешь, что им там в Москве всем антистоин дают!
- А у меня на этот антистоин есть такое средство - у мёртвого поднимется, - парировала Глаша.
Между тем они свернули с "бетонки" на старую дорогу, когда-то покрытую асфальтом, а теперь поросшую травой. С обеих сторон дороги потянулись одноэтажные домики, утопающие в садах. Сергей с любопытством смотрел на них. В Москве до самой мкад стояли многоэтажные дома, в большинстве своём пустые, незаселённые, с чёрными проёмами окон и дверей. Глаша, уже явно считающая Сергея своей собственностью, обняла его за плечи своей могучей рукой. Сергей спросил:
- Это Одинцово!
- Смотри-ка, знает Одинцово! - удивилась Глаша, - а зачем тебе Одинцово? Нет, до Одинцово ещё далеко. Мы едем на молокозавод.
- Он в Звенигород хочет попасть, - сказал Павел.
- В Звени-и-игород, - мечтательно протянула Глаша, я там родилась, у меня там бабушка живёт. Нет, Серёженька, Звенигород далеко.
Они въехали во двор молокозавода. Павел притормозил около конторы, сказал Глаше: "Вытряхивайся, мы на приёмку поедем!" Глаша выскочила и закричала: "Пашка, без меня не уезжайте! Мне только зарплату получить! Я здесь вас буду ждать!"
К приёмщику молока была очередь из нескольких машин. Сергей вылез из кабины и с любопытством осмотрелся вокруг, даже заглянул через открытые ворота в цех по переработке молока. Его удивляло, что никто из работающих вокруг чуваков не пьёт молока, хотя его хоть залейся. В Москве молоко было редкостью, на талоны давали один пакет пастеризованного молока в месяц на мужыка. И то если некурящий.
Появилась радостная Глаша, похлопала себя по карману курточки и пропела: "Гуляй, рванина-а-а от рубля и выше!" Но тут подошла очередь Паши сдавать молоко, он подогнал грузовичок к весам, откинул задний бортик и скомандовал: "Серёга, бери бидон! Глашка, помоги ему!" Сергей вежливо отодвинул Глашу, легко поднял 40-литровый бидон и аккуратно поставил на платформу весов. Глаша восхитилась: "Ну ты и силён, Серёжа! Эх, мне бы такого мужа! Как бы я его любила! А говорят, что все москвичи - хиляки!"
С приёмкой быстро разделались, Павел подписал у приёмщика акт приёмки, они сели в кабину, на этот раз Глаша в середине, и выехали на шоссе. Павел спросил Сергея: "Ну ты куда? Всё ещё хочешь в Звенигород?" Глаша попросила: "Пашенька, свози нас в Одинцово, мне надо кое-что купить!" Павел, ворча, повернул в Одинцово.
Одинцово не произвело на Сергея никакого впечатления. Таких старых обшарпанных домов было полно и в Москве. Пока Глаша бегала по ближайшим магазинам, Сергей выспрашивал Павла о ближайших городах, и с удивлением узнал, что многие из них больше Москвы по числу жителей, что в них есть промышленность, и что люди в них живут куда лучше, чем в бывшей столице. Впервые у него появилась мысль, что он мог бы жить среди чуваков за пределами мкад.
Глаша притащила большой пластиковый пакет, полный всяких свёртков и бутылок, открыла две бутылки пива и вручила Паше и Сергею. Сергей отказался и отдал бутылку Паше. Глаша снова села в середине, и они поехали по направлению к Москве. Сергей спросил:
- Куда мы едем?
- На ферму в Новоивановку, мы там живём. А ты что, хочешь в Звенигород?
- Я не знаю, - сказал Сергей, который действительно не знал, что делать дальше.
- Какой там Звенигород, ты едешь ко мне! - решительно заявила Глаша, - Ты мой до завтрашнего утра, а завтра я тебя сама хоть на руках отнесу к КПП!
Они проезжали мимо уютного лесочка, и Глаша неожиданно сказала:
- Паша, останови! Мы с Серёжей выйдем!
- Что, уже невмоготу? - радостно заржал Павел, - ну выходите!
Он остановил машину, Сергей с Глашей вышли. Павел, всё ещё скалясь, газанул и уехал. Они остались вдвоём на пустынной дороге.
